M.GAMEZ.RU


Гав!



#Обсуждение игр. Выберите букву, на которую начинается игра >>

  Добавить коды   Игровой чат
  Игровые Новости   Поиск в базе
  Основная база   Обсуждение игр
  Скачать игры   Что нового?
  Top100 Games   Ваше мнение?

Игра: Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

Тип документа : Solution Всего страниц : 7 Текущая : 1

Часть I. Клиника
Тот день, когда началась эта история, был самым обычным, правда, окрашенным печалью. Мы с моей дочерью Лори посетили могилу моей покойной жены. К сожалению, я не мог провести дома весь вечер, как собирался, поскольку у ворот кладбища меня ожидал посыльный из клиники. Там требовалось мое присутствие, поскольку среди пациентов поднялось волнение из-за грозы: душевнобольные всегда тревожатся в такую погоду. Мне не хотелось отправлять Лори домой в одиночестве, и я счел лучшим выходом взять девочку с собой и попросить мою ассистентку, мисс Эдну Вилленберг, присмотреть за Лори, покуда я не выясню, что происходит, и не успокою своих пациентов. Джон, один из санитаров, уверял, что больные просто встревожены и персонал легко справится с ними, но не смог меня убедить. Я решил подождать в своем кабинете, пока санитары успокоят наиболее буйных пациентов, а потом осмотреть их лично.

Я предполагал, что пациенты в своем безумии могут нанести раны и даже увечья как санитарам, так и друг другу. Возможно, им понадобилась бы помощь не столько психиатра, сколько хирурга, и потому я отыскал аптечку и склянку с эфиром, чтобы иметь их при себе на случай операции.
Джон все не возвращался, это тревожило меня, и я решил лично отправиться в палаты пациентов, чтобы узнать на месте, чем все кончилось. Я уже направлялся к двери, как вдруг услышал в коридоре частый стук женских каблучков, и дверь распахнулась мне навстречу, впустив мисс Вилленберг. Рыдая, Эдна сообщила мне, что один из душевнобольных, некий Бэрнвелл, похитил мою дочь!
Не могу описать тот гнев и ужас, что овладели мною в то мгновение. Лишь привычка к постоянному самоконтролю и милость Господня не позволили зверю во мне взять верх и наброситься с угрозами и побоями на ни в чем не повинную мисс Вилленберг. Я постарался успокоить Эдну и узнать у нее все подробности случившегося, однако она мало что могла мне сообщить. Я отправил Эдну за полицией, желая призвать на помощь закон и в то же время оградить испуганную женщину от возможной опасности. Сам же я немедля отправился на поиски безумного похитителя. Каждая минута промедления грозила Лори гибелью, но даже не это было самым страшным; когда я думал, какие сцены может наблюдать сейчас мое невинное дитя, я боялся за ее душу и рассудок.

Я направился к аудитории, которая служила мне лекционным залом и анатомическим театром одновременно, и уже по дороге понял, что дела обстоят хуже, чем я ожидал. Не успев завернуть за угол, я наткнулся на безумную женщину, которая с поистине дьявольской жаждой крови во взоре кинулась ко мне, радостно хихикая. Я не успел даже понять происходящее, все случилось словно само собой. Руки мои действовали помимо меня, и удар трости с массивным набалдашником, пришедшийся в висок несчастной, даровал ей вечный покой. Я до сих пор сожалею о ее гибели и вечно буду молиться об искуплении этого греха. Если бы я знал в тот момент, на что мне придется пойти ради Лори┘ Нет, конечно, я все равно не смог бы оставить дочь в опасности! А тогда я лишь ускорил шаг, а чуть позже и побежал, готовый к любым неожиданностям.

Все двери, кроме двери в аудиторию, были закрыты, и это меня порадовало: значит, пациенты еще находились в клинике - и полиция сможет навести порядок. Однако, войдя в аудиторию, я ужаснулся. Один из моих сотрудников, Спенсер, был привязан к хирургическому столу, где обычно производились вскрытия. Его слабеющие крики о помощи оставались без ответа, и такая безнадежность звучала в охрипшем голосе, что меня пробрала дрожь. Трое душевнобольных с важным видом, заложив руки за спину, ходили по аудитории, поднимались по проходам между скамьями, вновь спускались, чертили и писали что-то на доске┘ То была отвратительная пародия на профессора, читающего лекцию студентам, и бедняга санитар там, на столе, должен был послужить им учебным пособием!
Я не мог спокойно смотреть на эту сцену, но осторожность взяла верх, и я спускался по проходу тихо, не делая резких движений, боясь привлечь к себе внимание пациентов. Впрочем, безумцы, казалось, меня не замечали, лишь когда я близко подошел к одному из них, лицо его исказилось от ярости - и мой пациент бросился на меня. Я вынужден был убить его, как, впрочем, и его товарищей, но не ради убийства, а ради спасения жизни невинного человека┘

Освобожденный мною от пут Спенсер рассказал, как началось это восстание сумасшедших, и главным виновником бунта назвал Бэрнвелла. Снова Бэрнвелл! Казалось, этот человек намеренно преследовал меня. Меж тем для меня он оставался лишь одним из десятков несчастных, о которых я заботился в своей клинике, не надеясь на исцеление души, но сберегая ее вместилище, бренное тело, от превратностей судьбы. Заботливый уход и мягкое обращение с пациентами делали мою клинику известной и уважаемой, и не было ничего удивительного в том, что некий адвокат поместил сюда своего подопечного.

В тот момент, конечно же, мне было не до размышлений: драгоценное время уходило впустую. Я взял у Спенсера ключ от двери в лечебное отделение, где располагались спальни, кухня и служебные помещения, и поспешил прочь от испуганного, обессиленного человека, оставив его в относительной безопасности: в этой части клиники скорее всего не должно было быть сбежавших пациентов.

В коридоре меня встретило молчание, лишь эхо доносило чьи-то жалобные крики, стоны и смех. Все эти люди, что встречались мне на пути, нуждались в срочной помощи, а я - увы! - был вынужден убивать их, чтобы защитить свою жизнь и спасти дочь. Безумцы почти не защищались┘ Они набрасывались на меня - и погибали от одного-двух прицельных ударов тяжелой тростью. Лишь в столовой мне встретился пациент, у которого хватило хитрости спрятаться за опрокинутым столом, запастись стопками тарелок и ждать, пока я подойду ближе. К счастью, я вовремя его заметил - и его замысел провалился. Я толкал перед собой посудный шкафчик, снабженный колесами, и медленно шел за ним. Сумасшедший не замечал меня до той минуты, когда я выскочил из-за катящегося шкафа и бросился на беднягу. Безумец успел бросить в меня пару тяжелых тарелок, но, к счастью, промахнулся, и мой удар положил конец его кровожадным действиям.
Еще одна женщина, метавшаяся здесь же, в столовой, между скамьями и столами, и оглашавшая воздух истерическим тихим хихиканьем, была убита мной┘ Да снизойдет мир в ее истерзанную душу!

За дверью в спальню я увидел картину самого отвратительного разрушения и беспорядка, какую только можно вообразить. Своего рода баррикады из рваных матрасов, запятнанные кровью, перевернутые кровати, засевший на перегородке безумец, швырявший в меня тарелки, - все это вкупе с отсутствием санитарного персонала наводило на мрачные мысли о судьбе моих сотрудников. В закутке слева от двери, где обычно сидел дежурный санитар, я нашел рычаг, которым пользовались для управления некоторыми механизмами башни, служившей нам изолятором.
Затем я попытался перебраться на другую сторону баррикад, для чего мне пришлось пройти направо, забраться на кровать, с нее перепрыгнуть на матрас, стоймя прислоненный к центральной перегородке, и уже оттуда забраться на саму перегородку. Уклоняясь от летящих в меня тарелок, я пробежал по перегородке и слез с другой ее стороны. Прижимаясь к стенам, чтобы меня не было видно сверху, я пробирался на другой конец комнаты, когда вновь на моем пути встала женщина┘ Ее смерть была быстрой; надеюсь, она ничего не почувствовала┘

Подойдя к искомой двери, я нашел аптечку, позабытую здесь, вероятно, дежурным санитаром, и прихватил ее с собой, а затем быстро открыл дверь и вошел в башню, где мы содержали буйных пациентов в периоды обострения болезни.
Едва я вошел, я понял, что выбрал верную дорогу: с самого верха башни, из-под крыши, до меня донесся жалобный зов смертельно испуганной Лори. Я не мог толком разглядеть ее, лишь понял, что кто-то подвесил мою девочку на веревке! Кошмар происходящего, видимо, оказался выше моих сил, и я остался спокоен и хладнокровен. Оглядевшись, я смог оценить очередные разрушения, учиненные вырвавшимися на свободу пациентами. Решетки некоторых камер были выворочены из своих гнезд и, покореженные, валялись на полу башни; что гораздо хуже, частично был разрушен деревянный помост, по которому обычно поднимались к отдельным помещениям санитары. Это осложняло подъем наверх, но я уже придумал, каким способом смогу это сделать.
По каменному полу бродили двое безумцев, вырвавшихся из клеток, но я уже понял, что, если не подходить близко, бедняги не обратят на меня внимания. Я осторожно обошел их и поднялся на помост. Я проходил мимо камеры, как вдруг чья-то рука мгновенно проскользнула меж прутьев решетки и нанесла мне тяжелый удар! Я понял, что надо проявлять особую осторожность, если я хочу живым добраться до крыши.

Рычаг, который я нашел в спальне, предназначался для управления клетками, в которых переправляли на верхние этажи буйных пациентов. Теперь я опустил клетки на уровень сохранившихся частей помоста и перепрыгивал с помоста на клетки и вновь на помост; кое-где мне приходилось пользоваться узкими карнизами на стенах: я подпрыгивал, цеплялся за карниз и боком перебирался на соседний уцелевший участок помоста. Это был опасный путь, не раз я оказывался на волоске от гибели, но моя жизнь ничего для меня не стоила по сравнению с безопасностью Лори. Поднявшись на самый верх, я увидел наконец человека, похитившего мою дочь. Бэрнвелл с ножом в руке стоял на поднятой к самой балке клетке, и рядом с ним на веревках свисали Лори и один из санитаров. Когда Бэрнвелл заметил меня, он занес нож┘ и перерезал веревку, на которой висел санитар. Каюсь, о судьбе своего служащего я в тот момент даже и не подумал: все мои мысли поглощала тревога о дочери.
Бэрнвелл не был безумцем, нет! До этого дня он лишь искусно притворялся душевнобольным, притворялся с глубоким знанием врача и истинным артистическим талантом. Теперь, держа в заложницах мою дочь, Бэрнвелл говорил разумно, с едкой иронией и плохо скрываемым презрением. Ему, казалось, не нужна была свобода, ему вообще ничего не нужно было, кроме┘ Требование, высказанное им, поразило меня, как удар молнии. Бэрнвелл хотел видеть мистера Хайда.

Много лет назад, осознав, какую угрозу для общества и для меня представляет собой Хайд, этот питекантроп с моралью, от которой пришли бы в ужас даже подонки преступного мира, я похоронил его в душе своей и ни разу с тех пор не заходил в свою лабораторию. Да, я боялся, что когда-нибудь Хайд возьмет верх над Джекилом, и я не стыжусь признаться в этом. Меня, доктора Джекила, сдерживают воспитание, традиции, понимание добра и зла; Хайд же не скован никакими рамками - для него существует лишь он сам, сильный и потому правый, а весь мир создан лишь для исполнения его низменных желаний. Теперь я должен был вновь составить и выпить коварный напиток и отдать себя на волю чудовища, мною же вызванного к жизни. Сомнения терзали мою душу: что если Хайду окажется безразлична судьба моей дочери? Что если жажда мерзостных удовольствий погонит его прочь из клиники? Что если действие напитка окажется кратковременным┘ или вечным? Меж тем руки мои машинально отвешивали нужные компоненты, смешивали их в правильном порядке, подвергали нагреванию и дистилляции┘ Рецепт составления этой тинктуры огненными буквами написан в моем мозгу, и забыть его я не смогу никогда!
... Далее >>

Выберите страницу:

1 2 3 4 5 6 7


(Все страницы)
Кто прислал: LoreAnna Когда: 23:5:2002 - стр. 1 -




Рейтинг@Mail.ru

Since 1998, Oleg Ilin ()
WWW.GAMEZ.RU 2024.03.28 14:45:31All Rights Reserved